Городские сказки

[cityhaze]

Городские сказки — это бесконечная книга авторских сказок в духе магического реализма и городского фэнтези, прочитав которые, вы вдруг обнаружите, что город скрывает за будничной суетой настоящие чудеса — нужно только хорошенько осмотреться!
Все тексты проходят строгий отбор и кропотливую корректорскую вычитку.
Никаких мемов, никакой безграмотности, никаких цитат — только волшебство в текстовом формате!

@темы: чужая сказка, своя сказка

---

[hohengron]

Дорогие поклонники Макса Фрая и просто творческие люди!
Добро пожаловать в нашу обитель Ветров и Закатов. Там будет собрано и уже собирается всё, что касается хохенгрона: стихи, музыка, картинки. Хохенгрон - это такой специальный язык для описания снов, погоды и смерти.
Будем рады если вы зайдёте и поделитесь с нами своим или чужим творчеством, созвучным нашему настроению.

---

Все сказочники под знамёна.=)

[viki-san555]

Команда Сказок снова идёт на ФБ. Есть желание размяться? Отряхиваем метла, вылезаем из берлоги и отрываемся.

@темы: Никто-нибудь

---

[Алишер]

Иллюстрации для "Сказок народов Кудесного леса", которые повествуют о лисах- оборотнях. Истории написаны живым и ярким языком, отсылающих читателя к старорусским сказаниям. Рекомендую к прочтению. Сказки можно почитать на официальном сайте книги "Лисья покража."

---

ПИСАТЕЛЮ.если нет денег на издание книг

[olenchinkova]

Некоторые писатели говорят, что у них нет денег на издание своих книг.

Им очень хочется найти своего читателя. Хочется донести до него свои мысли. Но, в то же время. Они понимают, как дорого напечатать и издать новую книгу. Особенно начинающему автору.

ЧИТАТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ ТУТ

Некоторые авторы участвуют в различных конкурсах от издательств. Которые обещают бесплатное издание победителю. Но мы знаем, что создатели конкурсов заинтересованы скорее в раскрутке своих групп в соц сетях, чем в издании ваших книг.

Другие писатели бесплатно выкладывают свои произведения на сайтах писателей. То есть общих сайтах, где собираются разные писатели. Но, как правило, их там никто не читает, кроме друзей писателя. Которых он попросил написал рецензию. И они делают это только чтобы не обидеть друга. Потому, что они не являются целевой аудиторией автора. И на самом деле их данная тема никак не касается.

Многие писатели копят деньги на издание книг. Мечтая, что случится чудо и эти вложения окупятся.

ЧИТАТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ ТУТ

 

@темы: издание книг, издание книг бесплатно, ИЛЛЮСТРАЦИЯ КНИГ,ХУДОЖНИК ИЛЛЮСТРАТОР КНИГ, издание детских книг, издание электронных книг, издание книг за счет автора, подготовка книги к изданию, помощь в издании книги, заказать рисунки для книги

---

Ветер и тишина

[Smoren]

Ветер нарушил тишину, всколыхнув ветви деревьев на ее вечернем платье. Одетый во фрак ночного неба, он спорхнул вниз и замер у земли, чуть слышно перебирая травинки, шепча приветствие.
– Здравствуй, ветер, – промолчала тишина, – ты пришел поиграть?
Легкий порыв, освежая опушку, утвердительно кивнул кронами молодых отпрысков леса, не вторгаясь в ночные владения подруги.
Тишина не возражала, и ветер, разгулявшись, поднял и закружил ворох палой листвы, постепенно придавая ему форму.
– А у меня будет форма? – спросила тишина, шурша подолом.
В ответ взметнулся второй поток, поднимая листья уже на ее территории. Спустя мгновение, они вновь пали на землю, оставляя после себя постепенно проявляющийся человеческий силуэт. Проступало обрамленное светло-русыми волосами девичье лицо, венчающее тонкую фигуру в мерцающем длинном платье. Босые ноги чуть проглядывали из-под его пол, чувствуя под собой влажную землю.
– Я тоже хочу проявиться – встрепенулся ветер и осел, позволяя тишине сплести из безмолвного воздуха силуэт, ранее очерченный взметнувшимся потоком листьев. У него были взъерошенные темные волосы, приподнятый нос и немного пухлые губы. На спине висела гитара в черном клеенчатом чехле. Потертые джинсы, косуха и берцы дополняли образ.
– И где ты такого нахватался? – с улыбкой спросила тишина, прервав неподвижность лица девушки, сверкая луной в белках ее глаз.
– Где налетаюсь, там и нахватаюсь, – ответил ветер, чуть разведя руки в стороны, и задорно улыбнулся своим новообретенным лицом.
Она подошла к нему и прикоснулась тонкими пальцами к плечу, чуть царапая его ногтями:
– Что за странная материя? Никогда не встречала ничего подобного!
– Кожа молодой клеенки, – ухмыльнулся он, – натуральный продукт нынче дорог, а это выглядит не хуже.
Они звонко рассмеялись. Он провел рукой по ее талии:
– А ты вся в шелках. Как в старые добрые!
– Ну я же девочка – мне положено! – В шутку возмутилась она.
– Прогуляемся? – предложил ветер, и тишина в безмолвном согласии двинулась вслед за его легким шелестом.

Вдали виднелись огни ночного города. Ковер из листьев вскоре сменился тропинкой, петляющей меж редких деревьев перелеска, выводя идущих на заасфальтированную дорогу, освещенную лишь далекими мерцающими огнями. Несколько минут они шли молча.

– О чем нынче говорят люди? – обратилась тишина к ветру, прерывая... саму себя? – Раз уж мы приняли такой облик, надо, пожалуй, соответствовать, а ты чаще заглядываешь в их жилища. Так что рассказывай.
– Говорят? О разном. Одни философски сотрясают воздух, пуская меня сквозь открытую форточку в накуренную кухню, другие и вовсе не замечают того, что говорят, закрутившись в ежедневной кутерьме забот и дел. Третьи поют.
– Они до сих пор не разучились? Когда так мало тишины в их городах, кому захочется петь?
– Все просто: некоторые умудряются перестать обращать внимание на гул голосов внутри и снаружи, и у них начинается голод по настоящим звукам – звукам, которые имеют значение. Такие люди начинают писать стихи. А где слов уже не хватает, помогает гитара.
– И много ты таких видел?
– За ними мне больше всего нравится наблюдать, так что немало, хотя найти их бывает непросто, иногда приходится долго кружить по паркам и подземным переходам, да и не все они оказываются такими, каковыми пытаются казаться.
– Мне так интересно! Может быть, мы тоже попробуем петь?
– Боялся уже, что ты не предложишь! Конечно, попробуем! Но место сегодня выбираю я.
– Согласна, – ответила она, жизнерадостно улыбнувшись.

Двое неторопливо приближались к городу, окунувшись в свои мечты, предвкушая грядущие ощущения. Негромко распевались, пробуя свежий воздух приближающегося утра на вкус.

Светало. Тишина и ветер с улыбкой смотрели им вслед, зная, что теперь они не пропадут.

Читать на ficbook

@темы: своя сказка

---

Мэри и эльфы

[Старый профиль]

Солнце умиротворенно опускалось за дальний край леса, и его последние красноватые лучи, словно прощаясь, сверкали между темными стволами деревьев. Лесные цветы и травы наполняли благоуханием нагретый за день воздух, и даже неугомонный ветер, казалось, не решался потревожить его душистую неподвижность.
Пятилетняя Мэри, светловолосая худенькая девочка с круглыми голубыми глазами, пухлыми губками и усыпанным веснушками лицом, всхлипнула и, потерев кулаком опухший от рыданий нос, отряхнула простое синее платье, еще недавно бывшее таким красивым и опрятным, а теперь испачканное травяным соком и порванное в нескольких местах. Ей было страшно. Она уже сто раз пожалела, что увязалась в лес вместе со старшими сестрами.
А ведь все начиналось так замечательно! Девочки собирали спелую лесную землянику, перекусили, а потом стали играть в мяч. А малышку Мэри в игру не взяли… Соскучившись, девочка решила зайти подальше в лес и, увлекшись собиранием земляники, не заметила, как ушла настолько далеко, что уже не слышала зовущих ее голосов спохватившихся сестер. Так Мэри и заблудилась.
Она до самого вечера бродила по становящемуся все более непролазным лесу, упрямо продираясь сквозь какие-то колючие заросли и размазывая по лицу слезы, пока не выбилась из сил на какой-то поляне. Девочка с грустью смотрела на закат, размышляя о том, что в это время матушка звала заигравшихся детей домой, чтобы накормить их и уложить спать, а отец и ее любимый старший братик Джеймс возвращались с поля. Сейчас ее, должно быть, ищут вовсю… А вдруг ее съест страшный зубастый волк, как в сказке, которую рассказывал Джеймс, качая сестренку на коленях? Но тогда, в кольце крепких смуглых натруженных рук брата, Мэри было совсем не страшно, а сейчас ни Джеймса, ни отца рядом нет, и никто не поспешит ей на помощь. В первый раз в жизни Мэри поняла значение слова «одиночество».
Мэри сама не заметила, когда успела уснуть, сраженная наконец усталостью и пережитым страхом, но, когда она проснулась, уже была глубокая ночь. Крупные летние звезды приветливо мерцали с бархатно-черного неба. Однако разбудил девочку вовсе не их слабый свет. Ей показалось, что кто-то позвал ее по имени.
«Мэри» — слабый шепот в листве. «Мэри» — тихое дыхание ветра. «Мэри» — голос, казалось, растворен в звездном свете. «Иди к нам, Мэри…»
Мэри вздрогнула, окончательно проснувшись. Хотя летняя ночь была очень теплой, девочка, привыкшая спать под толстым одеялом, все-таки замерзла. Она уже была уверена, что зовущий ее тихий мелодичный голос, непонятно, мужской или женский, ей не послышался. Кто может звать ее в этом лесу?
Мэри поднялась на ноги и одернула помявшееся за время сна платье. «Сюда… Иди ко мне… Ко мне… Ко мне…» — все более громко и настойчиво повторял голос. Мэри, конечно, была умной девочкой и знала, что не стоит следовать за любым, кто позовет — этому ее научил Джеймс. Но тот же Джеймс всегда говорил, что лучше действовать, чем сидеть на месте, даже если потом окажется, что ты ошибся. К тому же в тот момент ей казалось, что лучше встретиться даже со злой ведьмой, чем оставаться одной в этом жутком темном лесу. Поэтому девочка покорилась так настойчиво зовущему ее тихому вкрадчивому голосу и пошла туда, куда он ее звал.
На этот раз ей не пришлось продираться сквозь заросли. Более того, лес словно сам расступался перед девочкой, как будто повинуясь зовущему ее голосу и уступая человеческому ребенку дорогу. За все время, что Мэри брела в кромешной темноте, она ни разу не оступилась, не ударилась и не поцарапалась.
Внезапно лес расступился, и девочка вышла на полянку, залитую серебристым светом, который лился словно из ниоткуда. И изумленно замерла.
Прекрасные девушки, одетые в легкие голубые, зеленые и серебристые платья, кружились в стремительном хороводе, невесомые, как цветочные лепестки или опавшие по осени листья, которыми беспечно играет бродяга-ветер. У девушек были вольно струящиеся блестящие черные локоны, наверняка нежные и гладкие на ощупь, и тонкие белые руки, которые, казалось, излучали свет. «Ах, вот бы мне стать такой же красивой, когда вырасту!» — подумала Мэри. Сидящие чуть поодаль музыканты играли на флейтах, арфах и каких-то вовсе незнакомых Мэри инструментах. Девочка подивилась, как это она раньше не услышала музыки. Мелодия была такой красивой, нежной, веселой и одновременно неуловимо-грустной, что сердце становилось легким и уносилось к далеким звездам, звеня, как серебряный колокольчик. А на дальнем конце поляны был установлен украшенный цветами и листьями деревянный трон, на котором восседал облаченный в темно-зеленый бархатный плащ Король. Раньше Мэри искренне считала, что самым красивым мужчиной на свете был Джеймс — высокий и крепкий молодой парень с темными волосами, круглыми голубыми глазами, широким честным лицом и немного застенчивой улыбкой. Теперь у него появился достойный соперник. У Короля эльфов (а Мэри сразу поняла, что это эльфы) были длинные блестящие золотистые кудри, красиво оттененные короной из листьев, темно-синие глубокие продолговатые глаза, изящные и запоминающиеся черты безвозрастно-юного лица и играющая на тонких губах мудрая и немного лукавая улыбка. Весь его облик говорил об уме, внутренней силе и уверенности, несмотря на то, что из того же Джеймса, пожалуй, можно было вылепить троих таких, как этот эльф. Мэри, конечно, не смогла бы выразить все это словами, но она это ясно почувствовала. А еще она поняла, что Король был добрым, но все-таки немного странным, непохожим на простых смертных людей. Трон Короля окружали нарядные придворные — доблестные лесные рыцари в сверкающих заколдованных доспехах, выкованных, казалось, из прозрачного утреннего воздуха и чистой воды из звенящих лесных ручейков, и прелестные дамы в восхитительных платьях. Их лица были радостными, приветливыми и смеющимися. И Король, и придворные неотрывно наблюдали за танцем прелестных девушек, как будто в мире не было ничего более важного и вечного, чем это легкое, грациозное скольжение по кругу. Но вот мелодия закончилась, и все — и Король, и придворные, и музыканты, и закончившие свой завораживающий танец эльфийки, улыбаясь, обернулись к девочке.
— А вот и Мэри! — по-детски радостно, словно только ее и ждал, воскликнул широко улыбающийся Король, одним легким, текучим движением вставая с трона и в одно мгновение ока оказываясь рядом с девочкой. Мэри узнала этот неторопливый, мелодичный высокий голос — это он привел ее на эту поляну. Король, похоже, был не ниже Джеймса или отца Мэри, но гораздо тоньше, легче и изящнее них. Он казался бесконечно мудрым и в то же время простым и веселым, словно мальчишка. Мэри с восхищением уставилась на это сияющее видение, внезапно устыдившись своего чумазого лица и порванного платья. Король, словно догадавшись о ее мыслях, ободряюще улыбнулся, и осмелевшая Мэри решилась задать вопрос:
— А откуда вы знаете, как меня зовут, дяденька?
Король в ответ звонко расхохотался, словно в жизни не слышал ничего более смешного, но этот смех не был обидным. Напротив, от его звука сердце Мэри наполнилось теплом и спокойствием.
— Я прочитал это в твоем сердце. — Король плавно опустился на одно колено, чуть наклонившись, так что его лицо оказалось почти на одном уровне с лицом девочки, и, внимательно взглянув в глаза Мэри своими глубокими темными глазами, легонько коснулся длинным тонким пальцем ее груди. — А еще я прочитал в нем, что ты — девочка добрая и смелая, а больше всего на свете я ценю доброту и смелость. И я очень люблю детей, — широко улыбнулся он.
Мэри не поняла, что значит «прочитал в сердце», но спросить постеснялась, боясь показаться глупой. Ей нравился Король эльфов, который казался таким добрым и надежным, и она очень хотела тоже понравиться ему.
— Впрочем, мы с тобой успеем еще поговорить. Ты, наверное, жутко проголодалась. — Он не спрашивал, а утверждал. При упоминании о голоде желудок Мэри требовательно заурчал. У нее с самого полудня не было во рту ничего, кроме нескольких горстей сладких красных ягод и хлеба с молоком, которые дала дочерям с собой матушка. Хорошо еще, что Мэри вдоволь напилась из какого-то лесного ручейка. Когда она вышла к эльфийской поляне, она на время забыла обо всем этом, преисполненная впечатлениями, но теперь голод снова принялся мучить ее.
Король хлопнул в ладоши, и посреди поляны появились столы, уставленные всевозможными яствами, многие из которых Мэри никогда не приходилось видеть, не то, что пробовать. Здесь было жареное мясо, удивительные фрукты, очень ароматные и соблазнительные, пирожные с ягодами, украшенные взбитыми сливками пироги, мед, хрустальные кувшины с разнообразными напитками и многое-многое другое. Две девушки быстро вытерли лицо и руки Мэри мягкой влажной тканью, пахнущей какими-то ароматными травами.
Король с улыбкой протянул Мэри узкую ладонь, и девочка, взяв его за руку, проследовала вместе с ним к столу. Почему-то она ожидала, что кожа эльфа окажется прохладной, но его ладонь, наоборот, оказалась очень горячей — такой же горячей, как рука Джеймса. От этого Мэри стало очень уютно и спокойно.
— Дяденька, скажи, а как тебя зовут? — чуть позже спросила Мэри, сидя за столом рядом со слегка приобнявшим ее за плечи Королем и доверчиво прижимаясь к теплому боку эльфа.
— Да ты все равно не сможешь выговорить мое имя, человек! — По-мальчишески фыркнул Король и заправил за смешное остроконечное ухо выбившуюся золотистую прядь. Мэри попыталась еще поприставать к эльфу с этим вопросом, но Король лишь смеялся и отшучивался.
Эльфы довольно долгое время наперебой расспрашивали Мэри о ее семье, доме и человеческих обычаях, ахая и удивляясь самым очевидным, на взгляд Мэри, вещам, а сами рассказывали девочке о своем подземном доме, который находится под заросшим крапивой и болиголовом холмом в самой глубине леса, о толстых хозяйственных барсуках, чьи норы порой тянутся на много миль, пугливых зайцах, прожорливых волках, сладкоголосых лесных птицах, невесомых мотыльках и о многих других лесных обитателях. «Наш Король узнает все, что происходит в лесу, потому что Король — его сердце, его дух!» — говорили эльфы, а Король в ответ лишь улыбался. Он сам с искренним любопытством расспрашивал Мэри обо всем подряд и с восхищением слушал ее рассказ о жизни людей. Когда в эту ночь он и его подданные вышли из-под поднявшегося на четырех красных столбах холма, чтобы насладиться светом звезд и ночным ветром, лес рассказал ему о заблудившемся человеческом ребенке, и Король решил помочь Мэри.
— Дяденька Король, а давай ты зайдешь к нам в гости. Матушка с отцом будут очень рады. И Джеймс, и сестры…
— Прости, дитя мое. Нам, эльфам, нельзя заходить в людские жилища. Там всегда полно железа, а оно для нас — смертельный яд, — печально усмехнулся Король.
— Но мы же с тобой еще увидимся?.. — спросила девочка, изо всех сил борясь со сном. Король улыбнулся.
— Знаешь, обычно мы не показываемся людям, но, однажды решив помочь человеку, мы будем помогать ему и его семье всегда. Таков закон. — Король словно из ниоткуда извлек цветок звездчатки и обмотал стеблем безымянный палец девочки. — Это — мой королевский дар тебе, Мэри. Пока этот цветок с тобой, я буду незримо присутствовать рядом и оберегать тебя. И помни: никогда не теряй надежды, не лги себе и не позволяй любви покинуть твое сердце.
Мэри хотела поблагодарить Короля, но сон наконец сморил ее, и она уснула, уткнувшись носом в затянутое зеленым бархатом плечо эльфа.
Проснулась Мэри на мягкой траве на опушке леса. Солнце светило вовсю, а птицы издавали неумолчный гомон. С этого места прекрасно виделась деревня Мэри. О вчерашней встрече с эльфами ничего не напоминало. Мэри посмотрела на руку. Цветок исчез, и вместо него на безымянном пальце красовалось серебряное колечко, украшенное звездчаткой, вырезанной из какого-то белого камня.
— Спасибо, дяденька Король! — прокричала девочка, обернувшись к лесу, и, как будто отвечая на ее слова, по кронам деревьев пробежал легкий ветерок. Мэри радостно улыбнулась и побежала домой, где ее давно уже дожидались измученные волнениями, бесплодными поисками и бессонной ночью родные.
***
Много лет прошло с тех пор. Мэри не стала никому рассказывать про встречу с Королем эльфов, так как хотела, чтобы это осталось ее личным секретом, но никогда не расставалась с подарком эльфов, серебряным колечком, украшенным звездчаткой. Она практически не снимала его, а когда оно стало ей мало, повесила его на цепочку и носила на шее, как кулон. Когда ее расспрашивали, откуда это кольцо взялось, она лишь загадочно улыбалась и молчала. Король сдержал свое слово — отныне Мэри всегда чувствовала, что он рядом, хотя с тех пор ни разу не видела его. Болезни обходили ее и ее родных стороной, а когда она ходила в лес, грибы и ягоды словно сами выскакивали ей под ноги, а колючие заросли, наоборот, расступались перед ней. Ни разу больше Мэри не заблудилась в лесу.
Мэри выросла, стала очень хорошенькой девушкой и приглянулась Тому, славному работящему парню из соседней деревни. Вскоре они сыграли свадьбу, а через пару лет Мэри родила дочь.
Через неделю после этого Мэри, все еще чувствующая легкую слабость после родов, уложила ребенка спать и вышла за порог их с Томом дома подышать свежим воздухом. Этот летний вечер был очень похож на тот, далекий, когда испуганная пятилетняя девочка смотрела на догорающие лучи солнца покрасневшими от слез глазами. Мэри рассеянно погладила маленькое колечко-кулон, глядя на далекую опушку леса. Вдруг под ногой женщины что-то звякнуло. Мэри наклонилась и удивленно подняла легкую серебряную погремушку, украшенную резьбой в форме цветов звездчатки. И поспешно всмотрелась в тень между далекими деревьями, козырьком приложив ладонь к глазам. Еле заметная в лесной тени легкая светлая фигурка приветливо подняла тонкую руку. Мэри улыбнулась.
«Поздравляю, Мэри» — донес ветер тихий мелодичный голос, почти сливающийся с шорохом листвы…

@темы: своя сказка

---

Нате вам

[Huan Manuel Fanxio]

Во времена, когда моё детство уже неспешно паковало чемоданы, а взрослая жизнь ещё курила через дорогу, раздумывая, не постучаться ли в мою дверь, знал я одного старика.
Старик был настолько стар, что память его вытворяла порой чудесные вещи. То он рассказывал, как они вместе с Ломоносовым шли в Москву аж с самого Сахалина, сражаясь по дороге с непокорными татарами, засевшими в Сибири; то как он перещеголял Лермонтова в поэтическом состязании, за что тот вызвал его на дуэль, исход которой всем известен; то как Кутузов поставил свой собственный глаз на то, что наш герой не одолеет в рукопашной схватке две сотни французов. Даже с оглоблей в руках. Про тот глаз старик ещё рассказывал, что он до сих пор у него в заначке плавает в банке из-под солёных огурцов в самом что ни на есть рассоле. На чёрный день.
Но была у него одна история, которая лично у меня не вызывает ни малейших подозрений. Эта история из разряда тех, услышав которые любой скептик , чего бы он там себе ни считал, понимает, что так всё и было. А всё потому, что так всё и было на самом деле. А правда – она такая. Только услышишь – сразу узнаёшь.
А история эта произошла давно. В те далёкие времена, когда человек в потугах покорить время и расстояние уже изобрёл автомобиль, а тормоза к нему изобрести ещё не успел.
Гостил тогда в одном из областных центров нашей Всесоюзной Империи путешественник по имени Василий. Гостил просто и со вкусом в мансардах высоченного трёхэтажного дома, которые снимал за две бутылки красного вина и дюжину правдивых историй в месяц у нашего старика, который ещё и стариком то не был, а был мелким рантье. Но о старости уже задумывался, потому и плату назначил разумную.
Как и любой уважающий себя путешественник, Василий уже объездил пол мира, и на днях собирался объездить вторую его половину. Бывал он за морями – океанами, бродил горами, хаживал лесами, открыл с десяток островов, был трижды пленён и отпущен дикими племенами и проехал на одном велосипеде без запаски и насоса всю Великую Степь.
Однако, есть у путешественников и другая характерная особенность. Есть у каждого из них любимая девушка, и живёт она в приморском городе. Каждый вечер выходит она на крыльцо, чтобы полюбоваться закатом, и посмотреть, не плывёт ли, не идёт ли, не летит ли и не едет ли любимый.
Очень редко так бывает, что действительно видит девушка своего любимого путешественника. Потому как ежели ты назвался путешественником – то будь любезен путешествовать! А с бабами рассиживать нечего.
Не был здесь исключением и наш Василий.
Жила его девушка в приморском городе N – стройная, как былинка, с глазами цвета полуденного ясного неба, и волосами, подобными солнцу, заплетёнными в длинную толстую косу.
Но случилось так, что затосковал наш Василий раньше времени. И сам себе дивился. Как же так мол? Я же путешественник, у меня ещё вторая половина света не объезжена, а уже тянет в приморский город N.
И как представлял он себе свою девушку в лучах закатного солнца вдаль смотрящую, так и прихватывало его сердце, и болело сутки напролёт. И пытался он лечиться вином, которое было на квартплату отложено, да от такого лечения только хуже становилось. И подумал тут Василий, что ежели ему придётся помереть от сердечной болезни, то не увидит он второй половины света. А ежели так4, то зачем было в путешественники лезть?
Нет! Решено! Сегодня же поедет он в приморский город N, излечится. А потом уже и посмотрим, чего как.
С этой мыслью отправился он на вокзал. Подходит к кассе. А билетов в приморский город N не осталось. Последний поезд ушёл пять минут назад, а следующий будет через месяц. Так что ни с машинистом договориться, ничего не получится.
Пошёл тогда Василий на речной вокзал. Но и там ждала его неудача. Рассказали ему, что судоходство встало. Потому как вниз по течению за прошедшую ночь бобры умудрились построить плотину в пять локтей шириной; и что сейчас ведутся переговоры с бобриным вожаком о том, чтобы эту плотину разобрать обратно.
Вспомнил тогда путешественник про своего друга – воздухоплавателя, что катал детишек на воздушном шаре за городом. А ну как тот отвезёт его по воздуху в приморский город N.
Но друг его воздухоплаватель не смог помочь Василию, поскольку ветер дул на восток, и тот мог его доставить только в горный город S, куда нашему путешественнику совсем не надо было.
Надо сказать, что поскольку автомобили уже были, а тормозов ещё не было, то у въезда в каждый город стоял огромный стог сена. И когда человек до города доезжал, он об него свой автомобиль и тормозил, не причиняя вреда ни себе, ни окружающим. После торможения специальные работники тех. службы, и оттаскивали этот автомобиль на специальную стоянку через дорогу, чтобы когда человек дела свои в городе закончит, мог он в обратную дорогу отправиться.
Вот на такую стоянку и пошёл Василий в последнем отчаянном порыве. Последнем и отчаянном потому, что если и здесь не свезёт, то хоть садись и помирай от сердечной болезни прямо у того стога сена.
Мало надежды было у путешественника, потому как редко так совпадает, чтобы добрый человек ехал, куда нужно, и согласился бы подвезти всего за полдюжины правдивых историй, которые остались у Василия от предыдущей квартплаты.
Первым увидел Василий медведя на допотопном драндулете. Медведь тот был цирковым, и угнал цирковой автомобиль, чтобы продать его, и купить себе мёду. Попробовал путешественник договориться с диким зверем, но медведь был умён, и смекнул, что на шесть правдивых историй мёду не купишь, а потому и разговора с Василием быть не может.
Вторым встретился путешественнику важный усатый господин в цилиндре и с моноклем. У него был дорогой сверкающий автомобиль с фигуркой птицы на капоте. Господин был настолько важен, что постоянно шевелил усами, и даже смотреть не стал на какого-то там путешественника, который что-то там от него хочет. Видимо, у него были дела поважнее.
Третьими были пожилая семейная пара. Они собирались на дачу. Увидев Василия, и услышав его историю, они с радостью согласились подвезти его до своей дачи. К несчастью, приморский город N находился совсем в другой стороне, и Василий не поехал с ними. Зато получил в подарок целую корзинку пирожков с вареньем. Так, видимо, он понравился старикам.
Следующий человек средних лет молча пригласил Василия в машину. Однако, и тут ждала неприятность. Как выяснил путешественник, человек мог довезти его только до поворота на горный город S. И даже выпрыгни Василий из машины на этом повороте, никто бы не смог подвезти его дальше. Тормозов то ещё не придумали.
Случилось в это время бывать в областном центре одному моряку. Адмиралтейство отправило его туда, чтобы тот купил и привёз новый якорь с толстенной цепью, потому как старый оторвал ужасный кракен, который выбрался из морских пучин погулять в бурю. Чтобы довезти тяжеленный якорь, моряку выдали автомобиль, у которого как раз и присел Василий, чтобы передохнуть и помечтать о любимой.
Тут видит – идёт к нему что-то металлическое, всё звенит и блестит на солнце, всё пыхтит и матюгается. Испугался было путешественник, да упала цепь, и оказалось, что это моряк нёс свою добычу к машине.
Разговорились они, и рассказал Василий матросу свою беду. И тогда тот согласился подвезти путешественника, поскольку адмиралтейство его располагалось как раз в приморском городе N. А ещё потому, что моряк ох как охоч был до правдивых историй. И хотя у него самого их была целая сотня, он никогда не упускал возможности пополнить свою коллекцию.
Так сели они, и поехали. И был то великий момент, поскольку Василий стал первым в мире автостопщиком. Тогда это ещё так не называлось, но если здраво рассудить, то как ещё назвать человека, едущего на машине, с водителем которой он познакомился только что, и оплачивающего проезд правдивыми историями? Автостопщик – и никак иначе.
Кто-то сказал бы, что и матрос был первым в мире дальнобойщиком, поскольку на машине его было написано КАМАЗ (в те времена этот завод ещё экспериментировал с легковыми автомобилями, поскольку грузовых ещё не придумали), он вёз груз через пол Всесоюзной Империи, и подбирал автостопщиков. Но я вам скажу, что это был просто матрос.
И вот едут они день и ночь, и ещё день, и ещё ночь. Василий уже рассказал свою пятую правдивую историю, и перекуривал перед тем, как приступить к шестой. И вдруг видят они, как из-за поворота им навстречу выезжает девушка на велосипеде с брезентовым рюкзачком за плечами. И узнал её путешественник. Поскольку это была та самая его любимая девушка из приморского города N. Она не выдержала долгой разлуки, и отправилась искать любимого в областной центр.
Василий закричал матросу, чтобы тот остановил машину, но тормозов ещё не было, а тормозить автомобиль об дерево было чревато множеством неприятных последствий. Тогда Василий привязал цепь к сиденью, и выкинул якорь за борт. Тяжеленая железяка, пропахав в придорожной полосу внушительную борозду, таки сумела остановить машину. Путешественник выскочив, поспешил с распростёртыми объятьями к любимой.
Вот так и получилось, что что бы там ни говорили учёные и механики с техниками, а первыми тормоза изобрели автостопщики. Ну потому что им это просто удобно было бы.
Потом матрос довёз счастливую пару до приморского города N, распрощался с ними, и поспешил в патентное агентство, дабы запатентовать свежеизобретённый тормоз. И что с того, что изобрёл его не он? Василию было не обидно, а на вырученные в дальнейшем с патента деньги матрос купил себе корабль, и стал капитаном.
Василий же, погостив месяцок у любимой, отправился странствовать дальше, как и положено каждому настоящему путешественнику.

@темы: своя сказка

---

Сказка про То

[Huan Manuel Fanxio]

Жило было То. Но это не всё. Оно было не одно. Рядом с То жило Это. И были они слегка не похожи друг на друга. Разные. И если То решало пойти на лево, то Это задумывалось о том, не свернуть ли на право. И если То шло поступать в педагогический вуз, то Это шло в военкомат, и направлялось воевать в самую горячую точку. И если То выходило замуж, то Это тоже выходило замуж, но тут же разводилось. Потому, что Это было другим. И пиво оно любило тёмное, а То светлое. И То приходило домой в пол первого ночи, а Это в пол первого вечера. Приходило и пило чай. А То приходило, и пило водку. А затем ложилось спать. Это выходило на улицу и ехало к другу на кальян. А друг сорился с Это, и оно шло бить морду гопникам. А То никогда не дралось. Потому что было другим. И если Это грустило, То отправлялось в ирландский паб и устраивало там трэш и угар с битьём посуды и стриптизами на барной стойке. А потом вываливалось и лежало на снегу, а Это лежало на крыше. Это любило смотреть на небо, а То любило смотреть вглубь себя. И одежды носило белые и просторные. А Это предпочитало обходиться без одежд. Потому что было другим.
Но так получилось, что эта сказка называется "сказка про То". Так вот, сказка совсем не про это. И даже жаль немного...

@темы: своя сказка

---

Про пингвинов

[Huan Manuel Fanxio]

А по Антарктиде ходят пингвины – хитрые и безумные. Им там не холодно совсем, чего им, пингвинам, и в Антарктиде не холодно. И солнце им кажется таким же ярким и тёплым, как неграм их африканское солнце. А безумные они совсем напрочь. Как затеют свои безумные пингвиньи игрища, так за лапки не оттащишь. А как станут свою вкусную рыбку кушать, так и оттаскивать не пытайся – вмиг головы лишишься. И рыбка вся такая вкусная, разная и тоже напрочь безумная, отчего и пингвинам всё больше и больше крышу сносит. Только рыбка бесхитростная совсем, а пингвины хитрые. Потому так и получается, что безумные пингвины кушают безумную рыбку, а не наоборот. Оно всегда так. Не так уж важно, кто безумнее, но зело важно, кто хитрее.
И вот встаёт холодное-тёплое антарктическое солнце. А пингвины то сразу примечают. Ага, говорят, встало солнышко. Пора и нам просыпаться. И вот просыпаются они, встают. Открывают глаза, а там! Снег! Море! Вкусная рыбка и братья пингвины вокруг! И так всё клёво! Так всё клёво! И солнце уже действительно встало, совсем, как они видели, когда ещё с закрытыми глазами впритирочку друг к другу лежали. И начинают пингвины горланить свои утренние песни на всю Антарктику. И за жизнь, и за небеса, и за предков умерших. Да и так о бытовухе всякой тоже поют. А глаза у всех блестят, и крылышки плавучие так и хлопают по безумным пингвиньим тельцам.
А потом кто-нибудь один как крикнет! Мол, эй, братва! Айда все с горки кататься! И в тот же миг все пингвины толпой валят на горку, рассказывая по дороге, кому что успело присниться, а что ещё не успело, но обещало присниться в следующий раз. И сначала они просто так катаются, потому что толком проснуться не успели, и в голову ничего не приходит. А потом приходит, когда проснулись уже все. И начинают они кататься то мордочкой вперёд, то стоя на лапках и балансируя, как серфингисты, то на одном крыле, то на другом, то по двое, то по пятеро, то сразу сотней вместе съезжают, образуя при этом своими телами надпись на арабском.
А самый безумный пингвин однажды взял и взлетел. Вот взял и всё! А остальные так на него смотрят, и даром, что сами безумные, думают, мол, ну ты брат даёшь. Такого ещё никто не откалывал. А тот смотрит сверху на братьев пингвинов, и на рыбку в море, да и вообще на всю Антарктику. И как давай ржать! И до того смеялся и трясся в полёте всем своим пингвиньим существом, что не удержался и полетел дальше. А дальше уже совсем море. И братья пингвины тоже ржут, и орут ему, мол, тормози придурок! Куда ж ты полетел, когда у нас тут так по кайфу. А тот от смеха не слышит ничего и летит себе дальше. А дальше уж ну совсем океан. И киты на небо косятся, видят, что-то безумное и хитрое летит, а что, не поймут никак. А дельфины – те поумнее – сразу поняли. И как давай тоже ржать!
И летит себе дальше пингвин. Уже и родного берега не видно, всё сплошь неродные попадаются. И смотрит на них пингвин, и сразу всё просекает, хоть ни разу ничего кроме своей Антарктики в жизни не видел. Видит и просекает. Ага, мол, вот деревья, а вот дома. А вот собаки, а вот мороженщик. Вон там вот шлюхи на углу, а там чувак в раста шапке с бородой винт варит. Совсем плохой уже. И что-то уже и не так ржачно стало пингвину. Он взял да и рухнул прямо посередь прерий в пылюку головой.
Ну, тут ковбои набежали. Сначала аркан на крылышки накинули, чтоб не летал больше, а потом давай глядеть, чего поймали. И самый старый говорит, мол, это страус, я про таких слышал. А тот, что помладше говорит, мол, не. Это попугай. Мне про таких отец рассказывал. А тот, что с усами говорит, мол, не. Всё-таки страус. Ничего не просекают, в общем, ковбои – дикий народ. А пингвин сразу всё просёк. Хотел было сразу дёру дать, да не вышло. Что-то не ржачно уже как-то. Не летится. Да и верёвка эта ни к месту совсем, колется, сука.
Ну, ковбои лясы поточили, и свезли пингвина в зоопарк. А там жарища плюс восемьдесят, морды страшные, подходят, языки показывают, мусором кидаются, глумятся, значит, по всякому. Как-то совсем не прикольно значит. И всё бы так не прикольно бы и кончилось, да только в соседях у пингвина оказалась змеюка вредная и глупая. Ну и любопытная, спору нет. И просунула она, значит, свою змеиную голову к пингвину, дабы на новенького посмотреть и поглумиться. И как зашипела, и как заговорила всякие вредности и глупости. А пингвин смотрел на неё, смотрел, сначала понять долго не мог. А потом как понял, так и забил на всё и заржал пуще прежнего над таким тупоголовым созданием, которое жизнь свою на всякие глупости тратит. А как заржал, так и взлетел в небо синее безо всякого разбегу. И ну его к чертям, полетел обратно в свою Антарктиду, чтобы братанам - пингвинам приколоть, какая чушь на свете бывает.
Так и было.

@темы: своя сказка

---

Литературный эксперимент, плотно связанный со сновиденной практикой

[Smoren]

Идея эксперимента - в организации прямого диалога созданного персонажа и автора. В тексте ставятся вопросы о реальности существования выдуманных миров, роли демиурга в их жизнедеятельности, о возможностях путешествий между мирами, в том числе с помощью осознанных сновидений. Текст пропитан экзистенциализмом, произведена попытка отразить непрерывность потока сознания главного героя. Читать можно здесь: Синдром персонажа.

P.S. Включает в себя авторские сказки.

@темы: своя сказка

---

подарок писателям. от художника

[olenchinkova]

Авторам книг.Бесплатно.7 реальных примеров оформления книг от художника.

Узнать сейчас

http://www.olenchinkova.com/rassilkavtor.html

---

Про молодую Са Кирянес

[DiNecromA]

Стояла в Вечном, в паре сотен шагов от реки, одна хижина. Маленькая, низкая, в один этаж. Пол был устелен сухим зверобоем, а стены и потолок покрылись копотью от жаровни, на которой курились в большом разнообразии пахучие травы.

Хозяйкой хижины была молодая девушка по имени Са Кирянес. Сколько люди помнили себя, столько стояла эта хижина, и владела ей вечно молодая Са Кирянес. Улыбающаяся и любящая плясать под треск тлеющей травы. Промышлявшая тем, что за пару серебряных показывала обыкновенным жителям, не больше и не меньше, самый настоящий ад. Люди платили, боялись, уходили едва волоча ноги, торжественно клялись, что больше даже не посмотрят в сторону клятой избы. Но гостей у Са всегда хватало.

И довелось однажды, одному крысолову извести на нет крыс в большом амбаре. Не менее 3х недель крысолов травил их ядами, читал молитвы и рисовал на стенах послания крысиному королю, и когда уже было собирался жечь крыс вместе с амбаром и зерном, младшая дочь хозяина увидела убегающих от туда крыс. Хозяин забрал у крысолова факел и вручил ему установленную плату - 1 золотой, и компенсацию за яд, краску и 2 ведра высокооктанового бензина - 3 серебряных.

Разбогатевший крысолов засобирался домой, на речную станцию, что бы за 1 серебренник до дома, но по пути, за двести шагов до станции увидел хижину. Через открытую дверь была видна танцующая молодая девушка. Он зашел, наступая грязными ногами на сухие ветки среди которых, как подумал крысолов, наверняка, водятся крысы. Зашел и увидел сидящих вдоль стен улыбающихся людей. А девушка танцевала. И странный запах от решеток кружил сильнее чем крысиный яд в жаркий день. Она подскочила к нему, обняла. И улыбаясь спросила, хочет ли он, что бы она показала ему ад. Через секунду он уже протягивал два серебрянных этой девушке. Даже не пытался торговаться.

А потом она показала ему ад. Там не было крыс и было сухо. Крысолов выходил из хижины с трудом, но ад показался не страшным и атмосфера в целом была там приятная. Но выйдя на улицу его охватил настоящий ужас. Его окружали странные, страшные создания. Земля уходила из под ног и даже пыталась его ударить. Небо смотрело на его одним красным глазом и не проявляло к нему симпатии.

Крысолов побежал к лодочной станции, сражаясь с землей и стараясь не смотреть на небо. Бежал считая каждый удар пяток об землю. От двухсот до нуля. И вот подняв глаза, на месте станции он увидел только одного мужичка на низкой лодочке. Запрыгнув к нему, он назвал куда плыть и сам улегся на дно пытаясь перевести дух от того что настигало его всю дорогу до станции.

Лодка ударилась в берег буквально через мгновение. Осмотрев удовлетворенно спокойно повисшую на небе полную луну и смирную землю за бортом лодки, он не задумываясь спросил, сколько с меня. Ожидая услышать привычную сумму в 1 серебренник, он полез уже в карман, когда лодочник не поднимая от воды глаз сказал, что по монете на глаз, иначе отвезет он его в одно мгновение обратно в те края где земля нападает на людей, а небо смотрит своим красным глазом. Бедный крысолов испугался сильнее чем когда либо до того.

Домой он вернулся без гроша, и сидя перед старой печкой еще долго спорил сам с собой. Спорил, ругался, но так и не пришел к выводу, был ли настоящий ад в хижине или же он был за её пределами.

А молодая Са Кирянес точно знала, что он унес ад с собой. Так было всегда в Вечном.

@темы: Записки из Вечного

---

Сказка про любой предмет и зеркало

[Smoren]

А Ты знаешь, что придумать тему для сказки очень просто? Ведь в сказку можно превратить практически любое повествование, поставив в его основу аксиому о существовании чудес и прогнав за дверь наглых зверьков-обоснуев, притаившихся во ртах самодовольных критиков. У сказки своя система координат. Точнее, система координат сказителя, или, скорее, его душевного состояния, поэтому критики идут лесом. Волшебным, где их внутриполостные питомцы, вопреки названию, не смогут обосновать факт своего существования и превратятся в кого-нибудь другого. Ведь состояние души - штука нестабильная. Лимит выходной функции по времени при константном входе в бесконечность уходит, видите ли.

Так вот, придумать тему для сказки очень просто. Вот смотри: Я хочу, чтобы Ты рассказала Мне сказку об одиноком программисте. Что, у Тебя нет идей? Ну как же? Можно рассказать о том, как программисту приснился его старый недописанный проект и попросил его дописать, а когда он, проснувшись, забил на этот сон, на компьютере каждую полночь начали исчезать его текущие наработки. А еще можно придумать сказку о том, как программист от одиночества подружился с вирусом, оценив по достоинству виртуозность и находчивость его автора. Так этот вирус, взамен на сохраненную ему намагниченную жизнь на жестком диске и полный доступ к сети, стал таскать с компов девушек, которые программисту могли бы понравиться, всякую полезную информацию и незаметно подкидывать ему на рабочий стол в текстовом файле: например, на какое кино она искала билеты вчера, но так и не нашла подходяшего времени и места просмотра, над какой лабой по информационным системам в экономике для института она тщетно бъется третий день. А он, оказывается, на прошлой работе эту программу до ума доводил. А еще можно рассказать про беседу программиста с его кактусом. Им всегда было о чем поговорить - у них так много общего, ведь оба они выросли перед компьютером. Иногда программисту казалось, что он сходит с ума, но кактус его успокаивал и советовал побольше спать по ночам.

Ты смеешься и рассказываешь Мне сказку про программиста и его питомца - хамелеона, который замаскировался на клавиатуре, да так, что программист его два дня не мог найти. Классная сказка, только программиста жалко. Как почему? От него ведь девушка в итоге ушла... Так тем более жалко, раз она у него дура была. Ну да, чего ж хамелеона пугаться?

А Ты знаешь, что можно рассказать сказку про любой предмет и зеркало? Совершенно про любой. Вот смотри: как-то Любой Предмет решил посмотреться в зеркало - захотелось ему стать предметом определенным, познать себя наконец, ну и все такое. Подошел он к зеркалу, а зеркало на него посмотрело, и не смогло понять, как его отражать: все предметы как предметы - и назвать можно, и описать. А тут ситуация нелинейная. Смутилось зеркало размытым пятном на месте отражения Любого Предмета - нельзя же его совсем проигнорировать, сказав, что, дескать, прозрачный он как воздух - ведь и обидеться может. Стал Любой Предмет в это пятно вглядываться, ища очертания и цвета в неопределенной, как мазки импрессиониста вблизи, размытой гуще отражения, а зеркало этим самым отражением в него вглядывалось - с той же, в принципе, целью. И проникали они своими взглядами друг в друга все глубже и глубже, пока между ними не прошел человек и не увидел себя в бесконечном коридоре отражений. И понял тогда Любой Предмет, что он - тоже зеркало и может отразить своей сущностью кого угодно. И это, наверное, чудесно.

P.S. Спасибо Лизе Поповой за вечерний разговор и Максу Фраю за сборник "78".

@темы: Smoren Freelight, своя сказка

---

[bukreja]

29.11.2012 в 21:13

Пишет  Они знают!!!:

Торгашка с перекрёстка делится с нами почти фольклорной историей:

С тех пор века и годы
В жару и непогоду
По зову заклинания иду.
Причина – очень просто:
Я демон перекрестка,
Привратник на подстанции в аду.
(с) автор неизвестен

"Мы работаем для вас 24 часа в сутки, 7 дней в неделю! У нас есть все!"
Тьфу ты, пакость какая.
Балансируя на древней, как мир, стремянке, я окунула тряпку в ведро и энергично завозила по яркой кричащей вывеске, пытаясь смыть грязь. Толку было мало, на оранжевую поверхность тут же оседала свежая пыль, летящая с трассы, но моего мнения никто не спрашивал. Хозяин велел протирать раз в сутки, я протираю, мое дело маленькое.
Мимо мчались на полном ходу машины, равнодушно минуя маленький одинокий магазинчик, сиротливо светящийся в темноте квадратами окон.
Уф, ну вот и все.
С чувством выполненного долга я слезла, выплеснула грязную воду под чахлую сосенку и побрела обратно за прилавок.
Поставила чайник, поправила перед зеркалом волосы; бесстрастное стекло отразило потертую жизнью бабу пятидесяти двух лет в синем рабочем халате с идиотской вышивкой: "Все для вас". Голову мою украшала копна секущихся коротких волос, нос картошкой смотрелся вполне органично на постаревшем, похожем на комок дрожжевого теста лице с изюминками глаз, и я порадовалась, что молодость уже давно прошла, и не нужно больше страдать из-за некрасивой внешности.
Опять же, не так страшно работать ночную смену в безлюдном месте, будь я помоложе да посимпатичнее, вряд ли бы согласилась куковать здесь, на пересечении оживленной трассы и небольшой дорожки, ведущей к моему селу, где клиент один - изголодавшийся по женскому вниманию шофер-дальнобойщик, а ближайшее жилье находится в десяти километрах, так что хоть голос себе сорви если что - никто не услышит.
А с работой у нас туго, хорошо хоть в магазин попала. Тут сухо, тепло и чисто, а то стоять бы мне на вокзале да продавать пирожки пассажирам проходящих мимо поездов, как большинству нашенских баб.
-А что, старушка из тебя миленькая, - сказала я своему отражению, достала помаду и намазюкала по губам кроваво-красной массой.
Вздохнула, налила чая и уставилась в окно, глядя на сверкающий поток машин.
Треньк!
О, а вот и клиент пришел. Я отставила чашку, поправила остатки волос на голове, обернулась - и оторопела.
В магазин не спеша волочился кто-то длинный, голый, лысый, покрытый серой чешуей, и - самое страшное - безголовый. Точнее, голова-то у него была, только нес он ее под мышкой, будто кочан капусты.
-Хозяйка - крикнула голова густым басом, - хозяйка!
Ноги подвели меня, я схватилась руками за прилавок и истошно заорала.
-Чего орешь? - мирно осведомилась голова и изобразила улыбку на тощем овальном лице. Улыбка получилась знатная - губы чудовища растянулись, обнажив треугольные мелкие зубы, кое-где обломанные и подгнивающие.
-Я... Я...
-Гусь есть? - деловито поинтересовалась голова.
-Г... Г... Гуу... Гусь?
-Гусь, - подтвердило неведомое создание. Непропорционально длинные руки его пришли в движение, вытянулись, подняли повыше голову, и последняя начала внимательно изучать витрины.
-Гуся нет! - выпалила я.
-Как нет? - искренне огорчился уродец и вытянул руки по-направлению ко мне, так что его поганая голова оказалась на одном уровне с моим лицом. - Как это нет? На вывеске написано - у нас есть все!
-Все - есть, гуся - нет.
Уродец завопил со всей мочи:
-Гусь - все! Дай мне гуся! Плачу рубль серебряный! Дай мне гуся! Плачу рубль серебряный!
Я вцепилась в прилавок и завыла, как пожарная машина, сама от себя не ожидала, что могу так рыдать. Хоть я и старая, и страшная, и жизнь у меня никчемная, только сейчас этот уродец разозлится, и, не найдя гуся, прибьет меня к чертовой матери.
Внезапно вспомнилось мне, как мы с девчонками в детстве смородину в саду у бабки Нюры воровали, и Митька мой, ныне покойничек, как живой перед глазами встал, хоть и закладывал за воротник, а хороший мужик был, добрый, и дочка неблагодарная, что сбежала с первым же встречным мужиком в столицу и за пять лет ни разу даже не то что не приехала, а и письма не прислала... А вот теперь и смерть моя пришла.
Внезапно я разозлилась на себя - еще и не умерла, а уже разнюнилась. Всю жизнь нюней прожила, так хоть помру достойно.
-Гусь - не все! - я вытерла слезы и вскочила из-за прилавка, как будто меня на пружину посадили и рявкнула на незваного гостя со всей глотки, - гусь будет завтра. А ну-ка кончай верещать, вас тут много шляется, а я одна!
И тут случилось невероятное - голова заткнулась и с интересом поглядела мне в глаза.
Холодный, рыбий взгляд немигающих белесых глаз заставил меня содрогнуться, но я приказала себе стоять и встретить смерть лицом к лицу.
-Какой будет гусь? Мне живой нужен, - высказался страшный рот и чудовище замерло, ожидая ответа.
-Будет тебе живой, - кое-как совладав с собственным голосом и уже прикидывая, как бы у соседа Васильича украсть гуся, дабы выкупить собственную шкуру, гавкнула я и замахала руками, - а сейчас пошел, пошел отсюда, нечего мне клиентов распугивать, завтра приходи.
Как ни странно, жуткий гость удалился, не забыв прикрыть дверь согласно нацарапанному объявлению.
До утра меня трясло, не помог даже глоток конька из стоявшей в подсобке специальной антистрессовой бутылки. Запоздало вспоминались молитвы, какие-то обрывки рассказов о призраках и старый фильм, в котором главный герой мужественно сражался с распустившимся у него в магазине дьявольским цветком-монстром. Но дальше ночь пошла как обычно - остановилось несколько фур, водители которых хотели прикупить поесть и немного пива, да заехал таксист, в салоне которого обнаружилась целая компания пьяненьких мужичков, жаждущих продолжить веселье.
В девять утра, как по расписанию, прибыл хозяин магазина, толстый дядька с намечающейся лысиной и масляным взглядом. У нас с ним уговор - он днем торгует, а я - ночью.
-Ну как, Лидочка, наторговала что? - с порога спросил он и отправился снимать кассу, - а что это у тебя так грязно?
Я поглядела на пол - батюшки святы! Весь пол от входа до прилавка покрывал слой жирной серой грязи.
-А это пьяного тащили, уж он орал! В грязи весь был, я убрать не успела! - лихо соврала я и помчалась домой, покуда не упустила единственный ходящий тут по утрам старенький "пазик".
Кемарнув пару часов, я кое-как продрала глаза и стала думать, что делать дальше.
Уйти с работы? Ох, думаю, не поможет, то, что эта тварь - не человек, и так ясно, захочет - где угодно найдет, тем более что от моего дома до магазина всего лишь полчаса езды или два часа пешком.
Уехать подальше? На какие, спрашивается, шиши? Да и кому я где нужна, колода старая?
Приняв единственное правильное, но непростое для меня решение (в жизни чужого не брала!), я вооружилась мешком и потопала на задний двор, где мой участок граничил с двором Васильича, у которого водились гуси. Сама-то я этой птицы не держала, корова только, да козы, да кур десяток... Пришла, доску от забора в сторону отодвинула - гвоздей-то в этом гнилом заборе лет десять уже как не было - мешок приготовила...
-Тега-тега-тега! - шепотом позвала я, - тега-тега-тега!
Любопытный гусак был пойман минут через двадцать.
Трясясь в раздолбанном автобусе, я боялась только одного - что кто-то из сельчан тоже потащится непонятно зачем в город и мой гогочущий и шевелящийся мешок привлечет ненужное внимание. Но мне повезло, я оказалась единственным пассажиром, как, впрочем, и всегда в этот час, а водитель, древний седой дедок, на пассажиров своих внимания не обращал, полагая, что такая шушера, как люди, не стоят его высочайшего внимания.
Запихнув гуся в подсобку и прочитав кое-как по памяти "Отче наш", я принялась ждать.
И точно, как полночь пробило - пришел.
-А ну, - заорала я на него, как только дверь открылась - ноги вытирай, ходют тут, мой за вами потом!
Звук собственного голоса придавал мне сил и уверенности.
Чудовище поерзало по тряпке и мне подумалось, что надо бы тряпку побольше постелить, ему же неудобно.
Подивившись своим мыслям, я, стараясь не глядеть на страшную голову, сказала:
-Тут стоять, товар не трогать, готовь свой рубль, гуся сейчас принесу.
Мысленно попросив прощения у несчастной птица, отдаваемой для неведомых целей уроду, я положила мешок на прилавок.
-Вот рубль серебряный! - с этими словами ко мне протянулась когтистая рука с зажатой в ней большой монетой с двуглавым орлом.
"Вот же, - пронеслось у меня в голове, - а монетка-то, поди, старинная, больших денег стоит".
Длинный был уже в дверях, когда я, набравшись смелости, крикнула ему вслед:
-Спасибо за покупку, приходите к нам еще! И друзей приводите!
Он обернулся, булькнул:
-Приведу.
День я провозилась со скотиной, после спала, а на следующую ночь - снова здорово!
Вваливается ко мне мохнатый такой, ни глаз не видно, ни рта, шамкает:
-Хозяйка, у тебя, говорят, все есть? Мне мышь надобно, мышь!
-Завтра, спецтовары по спецзаказу! И своим всем там передай - сначала заказываешь, а на следующий день приходишь, забираешь.
-Хорошо, - отвечает, - завтра так завтра.
Ну с мышью проблем не было, этого добра у меня в подполе хватает, только на сыр для мышеловки разориться пришлось. Забрал волосатый мышь каким-то подобием птичьей лапы, спрятал в своей шерсти, а мне ожерелье жемчужное отдал.
На следующий день я поехала в город, в ломбард. Не поверите - оценщик только глянул на рубль, так сразу тридцать тысяч мне отвалил! Никогда таких денег в руках не держала. А ожерелье я показывать не стала, у меня сроду такого не было.
Хоть я и старая, и неудачливая, и страшная, а все же женщина. И ничто женское мне не чуждо.
А на третью ночь баба пришла - нос во!На носу бородавка - во! Клык изо рта торчит, косы седые из-под платка мотаются, ни дать ни взять, бабка-Ёжка, костяная ножка. Я еще тогда подумала про себя - нет, я еще красотка по сравнению с ней, хоть в телевизор отправляй.
-Мне, говорит, рассказывали, что у вас есть все! Мне бы крови звериной пару литров, дам тебе зеркало...
Но тут я уже слушать даже не стала, руки в бока поставила и ну ее чехвостить почем зря:
-Что это, - говорю, - у вас там с воспитанием? Здесь, между прочим, магазин, а не богадельня, все свою цену имеет. Тридцать золотых! Да чтобы сразу, в долг не отпускаю!
-Ох ты, ах ты, грабят бабушку! - запричитала карга, - да откуда же тебе столько взять-то, голуба моя ненаглядная, персик наливной...
Но я ее оборвала:
-Не моя проблема.
Принесла, конечно, куда же ей деваться. А крови я у коровы своей нацедила, жалко, конечно, животинку, да что делать...
Да, кстати - полезла я тем же днем в кошелек, а там рубль серебряный.
-О как! - сообщила я сама себе - видать, неразменный. Ну спасибо тебе, чертова тварь.
А потом и повелось - как полночь, так идут. И все по одному, слушаются, значит меня - я просила по одному в ночь, я же одна, а их вон сколько! И всем надо угодить, обслужить, заказ исполнить. А уж как они там меж собой порядок соблюдают да очередь занимают, мне неведомо, только недостатка в клиентах нет.
Однажды, правда, случилась оказия - пришел низенький, двухголовый, с клочкастой зеленой бородой да с рогами, только заказывать начал, как открылась дверь и мужик входит, обыкновенный, человеческий мужик, меня на десяток лет помладше. Да тут же как заорет - и плюх в обморок.
Только, видать, неудачно упал, головой об угол ударился и все, дух вон.
Старикашка мой тут оживился, бородой трясет, хочу, говорит, вот этого, свежий труп, мяконький.
-А черта лысого ты не хочешь, - рявкнула я на него, - дуй к своим, через два часа аукцион будет.
Вышел мой старикашка, ругался, на чем свет стоит, да только мое слово - закон. Ровнехонько через два часа набилось их! Разные – кривые, горбатые, длинные, толстые, тонкие, с клыками и вообще беззубые, с головами и без голов, с ногами и копытами.
Толкаются, цены предлагают – труп всем нужен, дефицитный товар!
Я его козлоногому и продала, за две скляночки. Домой пришла, одну выпила, потом вторую следом – вкус гаденький, болотный какой-то, тухлой рыбой воняет.
Потом поглядела на себя в зеркало – не узнала, до того хороша. В молодости-то я уродина была, как только Митька мой меня не погнушался, а сейчас–то! Пава-девка! Грудь здоровенная, упругая, фигурка стройная, на лицо как Снегурка, белая да гладкая, глаза как озера, коса до пояса толщиною в руку. Смотрит в зеркало эта молодица, да ржет, как кобыла, заливается.
И так мне стало хорошо!
Съездила я в магазин, хозяину доложилась – мать померла, дочка я ейная, тоже Лидкою зовут, тут теперь жить буду, не возьмете ли на работу?
Поглядел на меня хозяин, губами почмокал:
-Жаль бабку. Тебя - возьму, мать у тебя честная была, ни копейки у меня не брала, народу в магазине было при ней – тьма, и все успевала. Будешь такая же – сработаемся.
«Конечно, тьма народу, - усмехнулась я про себя, - с тех пор как я у дороги зарыла заговоренную купец - траву, выданную мне одним ублюдком в обмен на тухлые яйца, здесь торговля полным ходом пошла».
Вот так вот и верчусь теперь. Рубль неразменный я уже в пяти городах продавала, из золота да камней, что мне уроды носят, тоже кое-чего сплавила, одну старинную книгу аж в саму Москву продавать ездила!
Дом себе отстроила, тарелку спутниковую поставила, хозяйство развернула, чтобы голова не болела, где заказчикам товары вроде уток, кишок или крови звериной брать, трех подсобных рабочих наняла – не самой же мне с целым колхозом возиться. Тем более, что объявился у меня кавалер – мимо проезжал, меня увидел и пропал, без всяких приворотных зелий. Ругается, правда, что я ночами на работе, ну да это ничего, я ему завтра отварчика успокоительного налью, мне один хвостатый принести должен, всю ревность как рукой снимет.
Прайс, опять же, составила – знаю уже, почем за те же крысиные ноги или рыбьи головы просить надо.
Хозяин мной не нарадуется – торговля бойко идет, все у меня в руках горит, все ночи (окромя субботней – я так своим клиентам и сказала, в субботу, мол, у меня выходной, я же женщина, к тому же, замужняя, должно мне когда-то и дома быть, с супругом миловаться), всегда выхожу, никогда не болею, и даже от напарницы отказалась.
Ну, тут у меня свой резон - зачем мне посторонние глаза да уши?
Да и вообще - умная я и красивая.
Кстати, я взяла за правило, как только клиент мой приходит - вешаю на дверь табличку «Закрыто».
Ну, кроме тех случаев, когда клиент заказывал свежий труп. Люди-то приезжают незнакомые, искать их тут никто не станет, а мне от заказов отказываться никак нельзя – бизнес. Хочешь жить, как говорится, умей вертеться.
Вот я и верчусь.
Заходите к нам в магазин!
Мы работаем для вас 24 часа в сутки, 7 дней в неделю.
У нас есть все!

@темы: bukrejа, чужая сказка

---

[Толиман]

Доброго всем Дня!
Решила выложить здесь образец коллективного творчества.

Авторы: "Альтаир" (нормальный шрифт), Толиман (курсив).
Предупреждение: сказки вышли не совсем сказочные. Скорее, сатирические либо юмористические. Я сама предпочитаю называть это "историями".

Буду рада услышать мнение посторонних.


История первая, поучительная.
Давно, в неком большом городе, жил очень мечтательный мальчик. Этот мальчик очень много читал. Так много, что к шестнадцати годам у него сильно упало зрение.
Этот мальчик, - назовем его Аркадий, - очень хотел научится летать, но его не взяли в авиационное училище из-за плохого зрения.
Итак, мечта Аркадия оказалась под угрозой.
Но однажды мальчик узнал, что в этом же городе живет Повелитель Птиц. Аркаша купил большой торт, дорогое вино и отправился к Повелителю, чтобы тот исполнил его желание.
Повелитель птиц был не стар и не молод, не грозен и не мил, не холоден и не горяч. Его квартира размещалась на самом верхнем этаже самого высокого небоскреба.
Повелитель птиц посмотрел на облака, проплывающие за окном, потом на вино и торт, - и сказал:
- Я исполню твое желание, ты сможешь летать. Но при одном условии… ты не должен читать. Ничего не читай ровно пять лет. Ни книг, ни газет, ни объявлений, ни бегущую строку в новостях. Даже названия продуктов в супермаркете не читай. И тогда я смогу подарить тебе крылья, - Повелитель птиц загадочно улыбнулся и показал баночку «Рет булла», спрятанную за полой пиджака.
Тяжко стало на душе у Аркадия, но он тут же отдал Повелителю свой пятидесятитомник Толстого и пошел домой (откуда у него пятидесятитомник? – спросите вы. А я отвечу: он был в электронном виде. Аркадий нес его в местную типографию, чтобы распечатать).
С тех самых пор у Аркадия началась кошмарная жизнь. Из филологического института, в который он поступил по незнанию математики, его не выгнали, потому, что он был единственным существом мужского пола на факультет. Но за сессии приходилось платить – и немало. Аркадий поступил грузчиком на овощную базу, специально, чтобы работа не была связана с чтением. Но его хиленький организм примерного мальчика плохо переносил такие нагрузки и, как следствие, у нашего героя начались проблемы с позвоночником. К тому же, он заработал язву желудка, холецистит, панкреатит и гастрит двенадцатиперстной кишки; потому, что послушно не читал состав на упаковке с продуктами (а мог бы кого постороннего об этом попросить, дебил).
Четыре года спустя наш герой с красным дипломом закончил местный вуз имени мало кому известного писателя-покойника и его охотно оставили в аспирантуре. Аркадий стал преподавателем теории литературы. Вообщем, добился больших успехов в карьерном росте; но ведь все, чего он желал, были крылья.
И вот, наконец, настал день его триумфа – Аркадий отправился к Повелителю птиц. Он очень волновался. Потому переходил дорогу на красный свет в неположенном месте – и попал под машину (желтый «Цузуки»).
Поднимаясь в небо, Аркадий в последний раз посмотрел на свое тело и почувствовал реальное счастье – ведь он наконец взлетел! "Оказывается, не так страшна смерть, как ее малюют!" – беспечно думал он, поднимаясь в небеса чересчур медленно. Аркаша-дух не учел, что его с тяжелой травмой черепа быстро доставили в больницу, в больнице дежурили шустрые реаниматоры, возглавляемые агрессивным хромым доктором, и, надо же такому случится, в тот день впервые за много лет исправно работал дефибриллятор. Душа Аркадия сильно огорчилась, когда почувствовала, что ее силком возвращают в тело – и прекратила свой полет.
В итоге Аркадия спасли. Но травма головы оказалась серьезной – и остался он имбицилом до конца дней своих. А прожил он сто лет. И жизнь его была долгой и несчастной.
Отсюда мораль: иногда не стоит парится.

История вторая, со счастливым концом.
В далекие времена жили две подруги – Марта и Майя. Майя быстро вышла замуж и нарожала кучу малу детей. А Марта мечтала о прекрасном принце из далекой-далекой Галактики. Но об этом позже.
У девушек была одна традиция: каждый год, восьмого марта, они шли в баню, где напивались и материли мужиков. И вот однажды, 8 марта года 1999, Майя должна была лететь с мужем на Канары. И надо же было такому случится, что вместо нее в самолет села Марта (обе подруги были в неадекватном состоянии, а что возьмешь с пьяной дамы? Тем более, в нашей истории таковых было две). А муж Майи, как назло, также был нетрезв и подмены не заметил…
Когда Марта в нетрезвом состоянии летела с чужим мужем на Канары, на их пути появилась гроза. У самолета отказал двигатель. И в тот момент, когда в салоне потух свет, муж Майи проснулся. Пассажиры кричали, самолет падал. Тогда мужчина схватил за руку Марту, которая тоже резко трезвела, и сказал: «Послушай, моя дорогая жена! Я должен признаться! Я не человек! Пятнадцать лет назад я сбежал со своей родной планеты в созвездии Ориона, где мой дядя-король хотел казнить меня по политическим причинам. И сейчас, в этот критический момент, я могу перенести нас обеих на мою родную планету. Мой дядя умер, теперь я буду королем. Но когда ты попадешь на нашу планету, твой облик изменится. Согласна ли ты оставить детей наших на Земле и начать новую жизнь на моей планете в качестве королевы?». Марта, едва дыша, прошептала: «Да!».
Через несколько секунд самолет взорвался. Но за миг до этого два существа огненными точками взлетели с Земли и устремились в Космос.
Когда Майя услышала о крушении самолета, она заплакала. От радости. Потом переоформила компанию мужа на себя и стала бизнес-леди. Она прожила долгую и порочную жизнь, вырастила детей и себя в обиде не оставила.
Мораль же в этой истории такова: не было бы счастья, да несчастье помогло.

История третья, о любви.
Жила-была на свете прекрасная девушка, профессиональная танцовщица арабского танца. Поехала она однажды за границу выступать. После выступления к ней подошел бородатый мужик и сказал:
- Выйдешь ли ты за меня замуж, красавица?
Девушка не поняла такого расклада и ответила решительным отказом. А мужик оказался страшным колдуном – и тут же, на месте, превратил прекрасную девушку в гадкую ядовитую жабу-ага. Заплакала жаба – у скакала на болото. В этом безрадостном (с нашей точки зрения) месте она провела долгих (казалось бы!) пятнадцать лет – и вот наконец настал ее час: приперся на болото прекрасный принц и поцеловал жабу (это ж надо отважится!).
«Ах, как романтично!» - воскликните вы – и совершите типичную когнитивную ошибку.
Ну да, вышла танцовщица замуж за принца. И переехала в его замок. Но чем больше проходило времени, тем явственнее девушка,- теперь принцесса, - чувствовала, что жизнь ей не мила, а принц – не ее тип. Заковырка в том, что еще на болотах она встретила одного жаба. На тот момент он, конечно, казался принцессе временным вариантом, но время показало, что как раз это и была ее любовь до гроба. Тем более, они успели наплодить кучу головастиков (за пятнадцать лет то !). Именно потому бывшая танцовщица чувствовала себя запертой во дворце, как в клетке. Тем более, она привыкла к природе, свежему воздуху, бодрящему запаху торфа и мелодичному писку комаров, а тут – средневековый мегаполис – вонь, шум, грязь, инквизиция. И стала царевна-жаба мечтать о вызволителе.
А ее возлюбленный жаб тем временем тоже без дела не сидел. Покручинился он… часа два… – и подался к Бабе Яге. Нашел в лесу избушку на курьих ножках и говорит ей, вежливо, как мама в детстве учила: «Любезная избушка на курьих ножках, будь добра, встань к лесу передом, а ко мне задом.., не пойми неправильно». Избушка его проигнорировала; вместо этого из окна выглянула баба яга и сердито так говорит: «Ты чего, окаянный, чужую недвижимость двигаешь? У меня вон тесто всходит, а тебе, стервец, абы хатою трясти». Извинился тут вежливый жаб и рассказал Бабе Яге о беде своей да о любовных превратностях. Выслушала его старушка и чисто по-женски посоветовала сходить к тому самому чародею, что пятнадцать лет назад обратил девицу в жабу: пускай он просто повторит манипуляцию – и всего делов; а она, Баба Яга, тут причем? почему чуть что – каждый дебил к ней за советом прется? она что, самая рыжая? этим влюбленным лишь бы приходить и жаловаться… заставь дурака богу молится.
Много препятствий ждало мужественного, но сообразительного жаба – описание их заняло бы не одну страницу. Пропустим их – время не ждет. Начнем с того, как он, измученный усталостью, весь в старых боевых ранах постучался в дверь колдуна и поведал ему свою трагедию (ох, кому только жаб ее не ведал за долгую дорогу!). Выслушал его злой бородатый дядька и растрогался (да и не он один); да и не злой он был вовсе, просто обидчивый и импульсивный. Да тут же согласился помочь – при условии что за него жабы отдадут старшую дочь-головастика.
Таким вот необычным способом жаб и получил назад свою любимую. И дочь выгодно сосватал; и зятя могущественного получил – пусть только принц еще раз сунется. А дочь жабья была в браке счастлива: ведь грузин сразу превратил ее в девушку и научил танцевать под Джо Кокера. Только принц остался с разбитым корытом, но так и надо этой зажравшейся аристократии (это я принцессу цитирую).
Отсюда мораль: любовь зла, козлы злы, раз на раз не приходится, чем выше любовь, тем ниже поцелуи.


История четвертая, о дружбе.
В тридевятом царстве да во времена незапамятные жил-поживал менеджер среднего звена Максим. Хороший был парень, добрый и не глупый. Перспективный работник, исполнительный. Все умел – паять, строгать, резать, вязать, вышивать, готовить, на машинке строчить, петь худо-бедно.
А лучшим другом его был сын хозяина фирмы. Звали его Костей. И вот однажды Костя решил, что пора бы завести семью – и попросил Максима помочь. Максим с радостью занялся этим вопросом.
Познакомился он в «Контакте» с одной симпатичной девушкой, решил сосватать ее своему другу – и сосватал. Но когда Костя играл свою свадьбу, Максим вдруг осознал, что он сосватал другу любовь всей своей жизни.
И вот когда Константин через месяц вернулся из свадебного путешествия, то не узнал Максима: тот похудел, побледнел, запил, стал ходить в центр Духовного Возрождения. Ему давно грозило увольнение с работы, но ему было все равно.
Однажды ночью жену Кости разбудил звонок мобильного. Это был, естественно, Максим.
- Алло, - сказал он, – я стою на крыше небоскреба. Хочу сказать тебе, что я люблю тебя так, как никого не любил! Но ты принадлежишь моему другу, а я не могу пойти против дружбы. Вообщем, так как я здесь третий лишний, то должен уйти навсегда!
- Постой! – крикнула она. – Не делай этого! Я тебя люблю! Я сейчас приеду к тебе!
Когда продрогший на крыше Максим уже отчаялся ждать, на лестнице послышались шаги двух пар ног – и на крыше появились Костя с женой.
- Костя! – крикнул Максим. – Ты все знаешь! Тогда я точно должен умереть! Я не должен рушить твое семейное счастье!
- Остановись, Макс! – ответил Костя. – Я не могу позволить тебе так глупо умереть - ты же мой лучший друг. Мы с женой посоветовались и решили жить втроем. Если, конечно, такой вариант событий тебя устраивает.
- Да! Да! - крикнул Макс, и, отойдя от края, пошел к своему другу и любимой.
И жили они долго и счастливо.
Отсюда мораль: третий не всегда лишний.

История пятая, страшная
Это реальная история. Я узнал ее от Снусмумрика, с которым болтал в аське, а он слышал ее от черного дрозда. (черный дрозд – весьма надежный источник). Так вот…
Темной-темной ноченькой, в страшном-страшном городе в черном квартале колдовали ведьмы. Они собирались принести в жертву богу Вуцли-Пуцли всех жителей города. Раньше они уже посылали из черного квартала на город зомби, упырей и вурдалаков, но все ее попытки были неудачными из-за маленькой феи, которая жила в городском парке.
Но на этот раз бог Вуцли-Пуцли спустился на город. И на утро оказалось что все жители города просто исчезли. Все, кроме упомянутых ведьм и одной маленькой девочки. Последняя была дочкой одной из самых страшных и самых коварных ведьм.
Началась история девочки плохо. У ведьм было принято убивать бесперспективных детей, тех, что родились без магического дара (или со способностями к светлой магии). Кровожадная ведьма родила обычную девочку и, опасаясь коллег, спрятала ребенка, чтобы сохранить ему жизнь. Именно так она попала в сиротский приют, где воспитывалась в лишениях и непонимании, показательных для лишенных домашнего очага детей (мать подбросила ее в детдом еще младенцем; ну не могла же ведьма оставить ребенка себе). Но ведь в ней текла ведьмовская кровь, темное заклинание на нее все же не подействовало.
Пусть она будет Мариной – нормальное имя.
Марина осталась одна… совсем одна в огромном детском доме. Долго сидела она в туалете и горько плакала. По зданию бродили зловещие чудовища, у которых изо рта капала слизь подозрительной консистенции, легко прожигающая бетонные блоки насквозь, а вместо крови в жилах текла концентрированная нитратная кислота (содой надо было по им, содой!). Чудовища гадко чпокали и откладывали яйца в слизи. Но оставим этих тварей лейтенанту Рипли – и вернемся к несчастному ребенку,
Десятилетняя Марина наконец справилась со своим страхом – и открыла дверь. В гнетущей тишине затвор надрывно скрипнул (завхоз, падла, на смазке экономил). Свет погас (так совпало, что именно в этот момент перегорела треклятая лампочка Иллича; обрати внимание, товарищ: энергосберегающие лампы работают дольше и экономят природные ресурсы! Выбрось устаревшую лампочку Иллича и купи современную энергосберегающую – ты не пожалеешь! Информация прозвучала на правах рекламы). Истошный вопль застрял в горле девочки, лоб покрылся испариной, в желудке внутренности сжались от страха. Где-то вдали зазвучали первые аккорды фуги си-минор (директор детдома на досуге поигрывала на органе, потому этот одиозный инструмент навсегда стоял в подвале здания). Прямо на Марину из мрака смотрели, не мигая, два круглых красных глаза со множеством зрачков. в окна заглядывала кроваво-красная луна, а за изгородью приюта молнией промчался черный всадник на вороном коне. Марина почувствовала, что ей не хватает воздуха – будто легкие кто-то сжимал холодной и мокрой лапой. В приступе паники выскочила она из окна второго этажа, прижимая к груди любимую тряпичную куклу, в полете показывая средний палец оставшимся в приюте и воющим от негодования монстрам.
Без оглядки девочка бежала по улице, уворачиваясь от летучих мышей-вампиров, грифонов, крылатых змей с человеческими лицами и вконец одичавших Пегасов, жаждущих детского мяса; за ее спиной слышались шум погони и дикое завывание с улюлюканьем; вот ноги подвели Марину (а именно – стали ватными) и она упала, протянув руки к зданию УМВД с последней немой надеждой.
А на окнах ментовки в ту минуту разом распахнулись все ставни и вылетели металлопластиковые окна. Из дымаря вылетело семь женщин в длинных рваных хламидах и по воздуху двинулись в направлении Марины, протягивая к девочке костлявые руки с длиннющими, загнутыми вовнутрь ногтями.
- Крови, - в унисон шелестели их душераздирающие голоса. – Крови…
Казалось бы – финал очевиден, но случилось невероятное. Одна из ведьм выскочила из стоя и, закрыв Марину собой, возопила:
- Пощадите мою дочь!
- Мама! – воскликнула быстро сориентировавшаяся в ситуации девочка. – Неужели это ты!
- Да, это я!
- Я так давно мечтала о встрече!
- И я мечтала о ней, доченька!
- Я так долго искала тебя! Мне так не хватало родительской любви!
- Ах, ведь это могло искалечить твою психику! Я так счастлива, что мы наконец встретились, пока не случилось непоправимое! Я так рада!
- И я рада!
Мать и дочь вдохновенно обнялись, забыв обо всем на свете. А остальные ведьмы тем временем напали на них со спины связали и совершили семейное сожжение.
Но пока злые силы собирали дрова и неумело разжигали костер, самый удачный момент для захвата мира был безвозвратно упущен, – ведьмы и сами не заметили как, увлекшись мелочевкой и лиходейским разгильдяйством, они упустили шанс, выпадающий один раз на две тысячи лет. Так вот и остался Вуцли-Пуцли ни с чем, и вернулся себе восвояси, проклиная дрязги внутри несплоченных коллективов и женскую логику с ними.
Наутро, когда взошло солнце, объявилась и маленькая фея из городского парка, о которой я позорно забыла. Предыдущие два дня она с подружкой-эльфийкой пила за Самхейн – и временно покинула пост защитника города. Увидав произошедшие разрушения, она схватилась за голову, без того болевшую – и тут же, на месте, поклялась не бражничать больше; разумное решение для того, кто взялся за такое ответственное дело как защита мира от посягательств темных сил.
Отсюда мораль: нет худа без добра – и наоборот.

@темы: своя сказка

---

[Навья.]

Господа пишущие! У меня к вам некий безумный прожект. Как насчет того, что бы вместе написать книгу?
Названа она будет "Книга Химер", тема, как уже ясно, - химеры. Некоторое количество иллюстраций уже есть. Скорее всего, она будет в електронном формате, но, если будет общее желание, можно будет скинуться и издать ее крошечным тиражом, для себя. Стоит это не так катастрофично.

Итак, про химер - они главные герои или важные второстепенные. Они могут быть или канонными мифологичными (из любых легенд), или авторскими - зверо-птицами, птице-людьми и тому подобное. Они могут быть обобщенным символом, к примеру - какого-то греха, но при этом постоянно фигурировать в тексте. Они могут быть иллюзией, обманом, химерным наваждением. В общем, в этом вашу фантазию мы не ограничиваем)

Другие требования:
жанр - любой, кроме, пожалуй, совсем уж ужасов.
размер - желательно небольшой, зарисовка, мини-миди.
исторический период, мир - на ваш вкус)
По всем вопросам обращаться ко мне.

обсуждение

Ждем и надеемся на сотрудничество!)

---

[Самый Главный Хуеплёт]

АХТУНГ!
Муж украл у меня пароли от дайров, аськи, почты и старого вконтакта. Доступна только по телефону и в контакте как Замечательная трава. Если вы мне что-то куда-то присылали и до сих пор не получили ответа, дублируйте сообщения на это умыло, этот аккаунт пока при мне. Помощь и советы принимаю в комментах, особенно если вы - адвокат по семейным делам или обладатель ненужного работоспособного компа.
bukreja.

З.Ы. Просьба - если у нас есть общие пч, перепостите запись у себя, а то это сообщество мало кто читает регулярно.

@темы: не сказочное, bukrejа

---

Сказка № 104. Сон ранней весной

[Samael von Kirchen]

Высокие стены у ледяных крепостей небес Ма-Тали-Ше - не перелететь птице, не рассечь пространство стрелам весенних ветров Раде-нуи-Не, крылатого вестника Дайрэ-ано-Маи. Глубоко в землю уходят корни крепостей небес Ма-Тали-Ше и не видно шпилей их, надежно скрытых пологом грёз Дайрэ-ано-Маи. Неприступны врата ледяных крепостей небес Ма-Тали-Ше, поскольку охраняет их пернатый змей Нуар-лоэ-Таки, покоритель безбрежных пустошей небес Ма-Тали-Ше. Яркие одежды пернатого змея Нуар-лоэ-Таки, пронизывает меч его, Сияющий Дзуэ-но-Амэ, твердь небесную и земную, не ведают пределов глаза его.
Но давно уже не навещают крепости небес Ма-Тали-Ше и забыт пернатый змей Нуар-лоэ-Таки. Потускнел его меч, Сияющий Дзуэ-но-Амэ, и не ведает песен битвы. Запорошены стены ледяных крепостей небес Ма-Тали-Ше зеленым плющом и покрылись ворота их язвами мха.
Спит пернатый змей Нуар-лоэ-Таки и не видит, как бродит по ледяным залам ледяных крепостей небес Ма-Тали-Ше маленький гость. Не видит ни восторга вечной красотой, ни грусти пустынности во взгляде маленького гостя. Спит и грезит пернатый змей Нуар-лоэ-Таки тем, что уйдет из ледяных крепостей небес Ма-Тали-Ше Прекрасная Дайрэ-ано-Маи, повелительница жарких ветров Хамсин, несущая на подоле своем весну.

@темы: своя сказка

---

Сказка № 103. Сон в зимнюю ночь

[Samael von Kirchen]

Горячи пески пустыни Ма-Тхали-Кай. Жарко полуденное солнце пустыни Ма-Тхали-Кай. Равнодушны луна и звезды в ночи пустыни Ма-Тхали-Кай. Неприкаянны тени пустыни Ма-Тхали-Кай.
Не знает усталости и покоя Великий Пёс пустыни Ма-Тхали-Кай - Бесстрашный Тари-аль-Дайнеш. Рождает из небытия цепочку следов и уводит за собой в неизвестность Бесстрашный Тари-аль-Дайнеш. Пьет бездонную синь небес пустыни Ма-Тхали-Кай Бесстрашный Тари-аль-Дайнеш и нет пределов его жажде. Влажным носом вдыхает перистые облака небес пустыни Ма-Тхали-Кай Бесстрашный Тари-аль-Дайнеш в поисках Белой Звезды Тар-ад-Наби. Сметает хвостом золото песков Ма-Тхали-Кай Бесстрашный Тари-аль-Дайнеш и пески подчиняются сути стихии призываемой.
Идет Бесстрашный Тари-аль-Дайнеш по следам Белой Звезды Тар-ад-Наби и теряет следы в закатных бурях пустыни Ма-Тхали-Кай. Не ведает страха перед стихией Великий Пёс пустыни Ма-Тхали-Кай, как не ведает пути своего по золотым пескам пустыни Ма-Тхали-Кай. Преодолевает золотые цитадели пустыни Ма-Тхали-Кай Бесстрашный Тари-аль-Дайнеш, но не находит обители Белой Звезды Тар-ад-Наби.
Бессонны ночи Бесстрашного Тари-аль-Дайнеша, как бессменны его дни в пустыне Ма-Тхали-Кай. Не знают пощады клыки Великого Пса пустыни Ма-Тхали-Кай, как не знают преград когти его вспарывающие твердь земную и небесную. Не видит границ между Великой Рекой Мир-аз-Нейри и пустыней Ма-Тхали-Кай Бесстрашный Тари-аль-Дайнеш, как не видят они разницы между ветром и Великим Псом.
Уводит за собой на восток Бесстрашный Тари-аль-Дайнеш и не знают покоя спутники его, как не ведает покоя Знойный Гончий Теббад, злой ветер пустыни Ма-Тхали-Кай. Теряются спутники Бесстрашного Тари-аль-Дайнеша и нет числа им, как нет числа детям Белой Звезды Тар-ад-Наби. Не замечает потерь Бесстрашный Тари-аль-Дайнеш - слепы глаза Великого Пса пустыни Ма-Тхали-Кай, выжженные поцелуями Белой Звезды Тар-ад-Наби.
Ищет Бесстрашный Тари-аль-Дайнеш глаза свои, безмолвием своим просит Белую Звезду Тар-ад-Наби рассеять мрак. Но нет конца Охоте Великого Пса пустыни Ма-Тхали-Кай, покуда простирается путь Белой Звезды Тар-ад-Наби с востока на запад. Не знает того Бесстрашный Тари-аль-Дайнеш, Великий Пёс пустыни Ма-Тхали-Кай и бесконечен его путь между небом и землей.

@темы: своя сказка