"Однажды - бормочет он, - однажды ты туда вернешься! И ты узнаешь, что я был прав, узнаешь, ты поверишь!" Я нервно тереблю кончики шарфа. Мне уже пора выходить. Через две остановки. А он еще не рассказал, как туда попасть. И, похоже, не скоро соберется, склоняется ближе и дышит в лицо своим перегаром, болтает что-то невразумительное. Издевается, как пить дать. А может правда пьян. Тварь прозрачная. Туман недоделанный. Как он в метро умудряется бухать, интересно знать. Прошлым летом он на взорванных немецких складах ошивался, все там пожрал. Наболтал мне какого-то бреда, дескать еду взорвали, вот она и стала ему доступна. Еще, говорит, если кто бутылку с водкой разобьет - он тогда ее выпить может. Не знаю, но наверное не врет, пьян регулярно. А жрать все время хочет. Все канючит - купи мне вон тот пирожок и сожги. "Ну сожги - ноет - в газеты оберни и в урну кинь". "Не будет она гореть, тут костер нужен большой, чтоб пирожок твой сгорел". Не верит, истерику устраивает... Псих, самый натуральный. Вобщем, разговаривать он сегодня явно не желает. А мне надо. Мне позарез надо именно сегодня узнать, где этот дурацкий дом стоял, надо и все. Завтра ребята могут помочь раскопать подвал, а если нет, то потом ждать их целый месяц еще. Месяц я не выдержу. Пьянь снова дышит мне в лицо. "Что, не делай такую невозмутимую рожу - смеется. - Щас все расскажу". Из открытого окна дует поганый подземный ветер и шуршит газетой на соседнем сиденьи. Я к его приколам уже привыкла, смотрю на первую полосу: "Заброшеная пустошь будет застроена новыми домами", далее статья о прошлогоднем пожаре. Пустошь, значит, ага. Но там их три сгорело... Три огроменных дома - особняк и пристройки, которые ненамного меньше главного здания. Можно рыть до конца света или до революции. Призрак ухмыляется довольно, поймал меня, ничего не скажешь. Ждет, пока я просить начну чтобы он точное место показал. Как бы не так, красавчик, не дождешься. "Ну что ж, спасибо - я встаю и застегиваю куртку - завтра наконец заполучу эти побрякушки". Он настораживается: "Какие такие побрякушки, тебе же какие-то книги вроде нужны были?" Делаю скучающую рожу: "Ну да, книги, только там помимо остатков от той тайной библиотеки еще и пара амулетиков должна была заваляться. Сережки там какие-нибудь или колечко. А может и еще чего. "Амулет Свободы", например." Дверь открывается, я выхожу из вагона и спешу к выходу. Что он бормочет дальше, путаясь в люстрах и расплескиваясь вонючей лужицей тумана по полу, я уже не слушаю. Завтра протрезвеет и появится на пустоши как миленький. Этот амулет ему нужен больше всех взорванных складов и винзаводов, он давно мечтает стать нормальным мертвецом, а не жалким киселем, болтающим со случайными искателями сокровищ. Странно только, что он не знал о том, что его главное сокровище в той библиотеке было, а ведь оно давно там валяется, никто не скрывал вроде бы. Ну да ладно, завтра откопаем и отпустим его. Печально как, кто ж теперь будет разбалтывать мне все самые страшные тайны и показывать самые прибыльные тайники... Я бормочу себе под нос: "Мне тебя даже будет нехватать, призрачная ты сволочь".